Меню сайта
Категории раздела
Мои статьи [3]
Главная » Статьи » Мои статьи

Православное воспитание детей: ответы на вопросы

Протоиерей Алексий Уминский  

Православное воспитание детей. С кем должен дружить православный ребенок?

Православное воспитание детей. Как не вырастить ребенка атеистом?

Вопросы и ответы

– Отче, как Вы относитесь к термину «православное мировоззрение»?

– Это явно идеологический термин. Хотя надо правильно понимать, что под этим подразумевается. За таким словом, как «мировоззрение», может стоять нечто усеченное, а может – христианский взгляд на мир. Мировоззрение – понятие очень широкое. Трудно ответить  на этот вопрос сразу и однозначно. Могу сказать только, что к слову «идеология» я отношусь плохо, а к слову «мировоззрение» – нормально.

– Как ребенок 10 лет должен молиться? По молитвослову?

– Какие-то отдельные молитвы он может читать по молитвослову.

– Но не полное правило?

– Полное правило сейчас даже в семинарии не читают. Утренние и вечерние молитвы там также сокращенные.

– А нас батюшка не допускает к Причастию, если полностью не вычитано правило.

– Нигде не написано, что исполнение полного правила является условием для причащения. Никто также не знает, почему это является условием. Человек, конечно, должен потрудиться для Бога, но у всех разная жизнь. Я как-то наблюдал, будучи на отдыхе,  как батюшка не причастил младенца, потому что мама его с утра покормила. А младенцу было 3–4 месяца.

– А с какого возраста нужно не кормить младенца перед Причастием?

– То, что я сейчас скажу, – выводы из моей личной практики: кормите до того времени, пока ребенок не может не есть. Когда он сможет перетерпеть голод и не есть перед Причастием, тогда уже можно не кормить. Обычно это наступает в возрасте 4 лет.

– Скажите, а какой уровень послушания батюшке должен быть? Можно с ним спорить?

– Лучше с батюшкой не спорить.


Фото orthphoto.net

– У меня была ситуация, когда батюшка запретил детям есть в пост мороженое. Это было летом, и запрет мы нарушили. А батюшка, когда узнал, не допустил детей к Причастию…

– Я не могу и не буду обсуждать действия священника и духовника. Здесь все зависит от того, в каком вы находитесь духовном общении.

– А если, например, мы приехали на юг и тамошний батюшка нас не знает. Как быть?

– Тогда перед отдыхом вы разберитесь со своим духовником: «Батюшка, благословите нас на отдых, на то и на это…»

У нас сейчас многие священники без серьезного духовного образования,  и поэтому они тоже несут на себе отпечаток определенной духовной деформации. У нас нет традиций. Давайте же смиримся с таким положением дел. Тяжело, но что делать! А если будут роптания внутренние, несогласия, споры – тогда это будет бесполезно: и причащаться не сможете, и плода духовного не приобретете.

– Как относиться к детям в воскресной школе? Поощрять ли их стремление к молитве? Они учат молитвы, рассказывают, но остается ощущение, что они формально их «тарабанят» нет переживания.

– Это правильно. Когда мы говорим детям о молитве, мы можем сделать для них только одно – научить осмысливать молитву, то есть сделать каждое ее слово понятным для них. Не надо думать о том, что на уроке они будут эти молитвы читать с воодушевлением, – мы даже не должны ставить такой задачи.

Молитва всегда – дело сокровенное. С другой стороны,  мы и сами не всегда молимся с вниманием. А ждать  того, что ребенок сейчас исполнит молитву идеально и прочтет с вниманием, умилением и со слезами, на мой взгляд, не стоит…

– Они сами хотят (или родители их подвигают) больше учить длинных молитв. Чтобы их похвалили.

– Мне кажется, что, чем короче молитва, тем лучше. Много коротких молитв – это хорошо. А на одной большой ребенок не может долго концентрировать внимание. Если мы говорим с детьми, например, об утренних молитвах, то там есть 4 молитвы Макария Великого. Их надо читать детям, чтобы они их знали и осмысливали.

– Но ведь «Символ веры» – длинная молитва.

– «Символ веры» есть некое исповедование, которое должен знать каждый православный христианин.

– А что вы можете сказать о наказании?

– Давайте разберемся: кто может наказывать ребенка. Учитель? У нас в православных гимназиях в свое время учителя часто имитировали православное поведение и любили просить у детей прощения. «Прости меня грешную, Васенька!» – И поклон до земли при всем классе. «Дети, простите меня окаянную!» Это вызывает только смех и лишает учителя некоего пьедестала, на который его поставил Господь, и даже самой роли учителя – человека, перед которым ученик должен смиренно себя вести.

Ученик должен относиться с почтением, уважением и благоговением к учителю. Учитель, в свою очередь, может и должен наказывать ученика. Но здесь еще должны учитываться некие критерии поведения провинившегося.

Во-первых, наказание должно быть абсолютно бесстрастным. Наказывать следует безгневно, без желания отомстить наказуемому.

Во-вторых, наказание всегда должно быть справедливым. Наказывать расшалившегося ребенка, который находится на грани дозволенного, я думаю, надо даже раньше – пока он эту грань не перешел.

Также наказание должно быть последовательным. К примеру, ребенку делается устное замечание. Он на него не реагирует. Учитель обязан идти дальше. При этом не стоит делать замечаний еще. Ребенок не реагирует – значит, надо применить следующий этап наказания: забрать дневник, написать замечание для родителей о плохом поведении их чада. Если ребенок не исправляется и после этого, тогда его не надо допускать до занятий.

Или же вы идете к директору и говорите: «Я не нашла подхода к этому ребенку. Я использовала такой-то подход и такие-то меры (пыталась урезонить, проводила беседу,  говорила с родителями), но ребенок ведет себя плохо. Может, вы поговорите?» А если это не срабатывает и директор считает, что и так нормально, то вся ответственность ложится уже на директора. Если есть священник при воскресной школе, то неплохо бы попросить батюшку поговорить с таким учеником – не в качестве наказания, а в качестве воспитательного момента.


Фото orthphoto.net

Трудотерапия также помогает смирять характер – помыть класс, вытереть парты, подмести, убрать.

Бывает, что за скверное слово можно и подзатыльник дать. Но эту меру наказания можно применять только когда сложились определенные отношения, когда авторитет учителя непоколебим и ребенок знает, за что его наказывают. А иначе – не стоит.

И кричать на детей не надо. Особенно когда занятия ведут женщины, поскольку это у них получается истерично, что дает ребенку некие преимущества и даже возможность управления этим человеком. Учитель начинает испытывать муки совести перед ребенком, и ребенок получает в свои руки ниточку, за которую он потом может дергать.

Когда мы говорим о наказании ребенка в семье, то, конечно, ребенка можно и нужно наказывать, в определенных случаях – и физически. Но это не должно быть единственным способом наказания и обязательно должно быть по делу.

Я своих детей шлепаю время от времени. Иногда достаточно просто взять ремень в руки, чтобы решить проблему. Но это касается исключительно мальчишек. Девочек ни в коем случае никогда физически не надо наказывать. И никогда ребенка не должна наказывать физически мать, если есть отец. Поскольку женщина наказывает ребенка жестче, чем требуется, особенно когда находится в состоянии аффекта или доведена до бессилия. И потом она испытывает такие муки совести – даже содрогается порой от содеянного, что это кончается ласками, повышенным вниманием и участием, а то и слезами. Когда одно накладывается на другое – это совсем плохо… Лучше тогда не наказывать вовсе. Лучше перетерпеть, поставить ребенка в угол (если это отрок младший).

Извиняться перед детьми можно, но надо, чтобы это не носило «экзальтированного» характера. Нужно постараться, чтобы вначале ребенок сам попросил у родителя прощения. Можно подойти первым и постараться пробудить в ребенке желание попросить прощения – лаской, разговором, заглядывая друг другу в глаза, взывая к Богу, к совести. Расскажите ему какую-нибудь историю, а потом, если вы чувствуете и свою вину, попросите прощения. Не обязательно словесно, можно загладить вину перед ребенком иным способом. Ребенок это поймет и оценит.

Что значит «приходить в храм, чтобы брать», и что «чтобы отдавать»?

– Мы говорим: «Идем в церковь». Однако «Символ веры» не обязывает нас просто ходить в церковь, нас призывают веровать в Церковь: «Верую во Святую Соборную Апостольскую Церковь». Веруя в Церковь, мы как бы сами становимся частью ее. Ведь Церковь – это мы с вами,  соединенные со Христом. И когда мы идем в церковь, чтобы Церковью стать, мы прежде всего идем для того, чтобы быть совершенно открытыми для Бога и для ближнего своего. И центральный момент нашего прихождения в церковь – это желание Богу служить, а не желание Богом пользоваться.

По слову святого апостола Петра в его Соборном Послании (Первое Соборное Послание, 2-я глава, 9-й стих) «…и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный…

Но вы – род избранный, царственное священство, народ святой…».

Это обращение к мирянам, к каждому человеку, как к священнику и царю. Царь – это тот, кто отвечает за свой народ, а священник – это тот, кто служит Богу.

Ведь священник, хороший он или не очень, приходит в церковь, чтобы Богу служить. Было бы странно предположить, что священник приходит что-то у Бога брать. Он приходит отдавать себя – в богослужении, в молитве. И прежде всего наше прихождение в храм должно быть таким – мы приходим в храм отдавать, мы приходим, чтобы все люди, которые нас окружают, стали бы нашими братьями и сестрами. Чтобы, когда мы соединимся со Христом, это было не нашим личным делом, но делом всей Церкви. Когда Христос подает нам свои Тело и Кровь, Он делает нас не только сопричастниками Себе, Своей божественной природе, потому что в нас течет Его кровь и мы становимся Его телом, но, таким же образом, сопричастниками со всеми, кто пришел причащаться. Мы становимся едиными – по Крови и Телу Христовым. Он пытается сделать нас всех едиными.

Но если мы пришли за своим, от этого происходит в церкви нечто несуразное. Священник молится: «Всех же нас, от единого Тела, Хлеба и Чаши сей причащающихся, соедини друг о друга во единого Духа Святаго Причастия». А человек к этому совершенно не готов. Он пришел молебен отслужить, здоровья попросить, благодать забрать свою с собою… Раньше, когда было мало храмов и они были битком набиты прихожанами, считалось, что после Причастия нельзя друг друга целовать, разговаривать с кем бы то ни было, к кому-нибудь подходить – благодать отнимут! И вот представьте такую картину: идет женщина, к ней подходит другая, чтобы поздравить с Причастием, а та отмахивается: «Не подходи ко мне!»

Когда Исповедь становится не столько нашим личным делом, сколь желанием поменять себя для Бога, преобразиться, только тогда Исповедь становится духовной работой над собой. Не сеансом психотерапии, а изменением себя. С этого и начинается духовная жизнь. Когда человек после Исповеди  преображается, он видит вокруг себя таких же радостных и преображенных людей. Им всем очень хорошо с Богом. Вот тогда люди начинают Богу служить. И тогда приход начинает собираться вместе и думать: а что бы нам такого хорошего сделать всем вместе? Только тогда приход становится силой, христиане несут свет миру и на них снисходит благодать, которая побеждает ненависть и рознь сего мира. А когда все только для себя – ничего не получается.

А желание покаяться может быть потребительским?

– Несомненно. Если человек хочет покаяться, но с грехом расставаться не хочет. Он размышляет примерно так: «Сейчас я покаюсь, но когда-нибудь чего-нибудь такого себе чуть-чуть, но позволю… Нельзя же совсем от этого отказаться?  Тогда жизнь будет неинтересной».

Как реагировать на тот факт, что в храме кричат на прихожан?

– С грустью и скорбью. Мы живем в такое время, когда случается много нехорошего. Если говорить откровенно, то сейчас бывают такие монастыри, которые от тоталитарной секты мало чем отличаются. Хотя по виду они православные, по внутреннему состоянию – совершенное изуверство. Они походят на женские трудовые колонии, где обезумевшая игуменья начинает бедных престарелых женщин эксплуатировать и так и сяк…

Нет духовного опыта, нет духовной жизни.

Нынче слово «старец» следует произносить с осторожностью. Ведь в былые времена старческое служение было служением Церкви. Это вовсе не означало, что, если человек постарел, то стал старцем. Старцев избирали в монастыре на совете, и им это служение преподавали! Сам себя человек старцем не назначал. И со стороны никто не мог его так назвать.

Старец – некое харизматичное служение Церкви, на которое Церковь поставляла. Сейчас таких старцев просто нет. Без всякого сомнения, среди нас есть люди, живущие очень высокой духовной жизнью и обладающие благодатными дарами. Но, в нашем понимании, они не те старцы, какими были, скажем, Серафим Саровский или Амвросий Оптинский и другие оптинские старцы. Это совсем иные люди.

Старцами они называются, скорее, по аналогии. И когда о. Кирилла в интервью газете «Радонеж» спросили, есть ли сейчас старцы, он сказал: «Не знаю. Но старики есть». Очень скромно, смиренно и разумно ответил. Хотя самого о. Кирилла все почитают за старца и к нему можно безошибочно обращаться. А вот за советом к какому-нибудь «святому» в глубинку я бы не советовал ехать никому. Сейчас таких чудотворцев местночтимых столько развелось! Так покалечат духовно человека, так изуродуют, что ни в сказке сказать ни пером описать! Это реальность, я ни на кого не хочу наговаривать. Сейчас надо быть очень осторожными.


Фото orthphoto.net

Время – лукавое. Духовные традиции  прерваны, богатого духовного опыта нет. Но зато расцветает пышным цветом старчество. И современные монастыри, лишенные традиций, лишенные основания, – часто очень странные образования. Бывают, несомненно, хорошие, светлые, а бывают и другие. Может, потом порядки там и поменяются в лучшую сторону. Но зачем же ставить на себе эксперименты?

Бывает, что бывшая комсомолка постриглась в монахини безо всякого духовного опыта, просто потому, что жизнь у нее не сложилась. И сразу возомнила о себе! Такое, к сожалению, случается.

Не следует делать из этого колоссальную проблему, но это действительно существует в нашем обществе, да и в нас самих это есть.

А как детям это объяснить?

– Не надо детей с собой брать в такие поездки (хотя и в некоторых приходах тоже встречаются бабули, которых владыка Антоний Сурожский называет «православные ведьмы»). Безусловно, брать детей в паломничество вообще можно и нужно. Но! Смотря на какое время и в зависимости от того, какие там условия жизни. Пожалейте ребенка! Не надо его сразу в мясорубку. Успеет он еще в своей жизни испытать трудностей сполна. Исходите из возможностей ребенка. Ведь чем определяется скорость морской эскадры? Конечно скоростью самого медленного корабля.

Если в гимназии нет духовника, как к этому относиться?

– Разные бывают обстоятельства. Это не значит, что гимназия плохая. А та, где есть духовник, – хорошая.

Духовник гимназии – это не совсем то, что духовник в храме. Он не несет на себе обязанности всех исповедовать – и учителей и детей – и приводить в конечном итоге к общему знаменателю. Его задача – вырабатывать некий общий духовный критерий для всех, давать общую духовную тональность жизни. Он  может  помогать решать какие-то спорные вопросы, но отнюдь не исповедовать. Это совсем другое духовничество.

Или вот, например, духовник в армии или на военном корабле. Он существует для того, чтобы молиться вместе с воинами, для того, чтобы вести Закон Божий, прививать принципы нравственные, но это не значит, что он должен каждого исповедовать и всеми духовно руководить. Более того, это не значит, что он должен быть неким диктатором – «Без моего благословения вы не можете ничего делать!». Такого быть не должно.

Так и в школе есть некие общепринятые нормы. И духовник не должен вмешиваться в учебный процесс, в котором он чаще всего мало что понимает, в расписание уроков, занятия физкультурой и т. д. Здесь функции духовника достаточно ограниченны и с самого начала – еще при создании школы – должны быть четко оговорены. Это большая проблема – найти духовника в гимназию. Поэтому бывают и такие гимназии, где его нет…

Причащали ли младенцев в древней церкви?

– Вопрос сложный. Скорее всего – нет. Если и причащали, но это не было распространенным явлением. Христиане в первые века собирались на литургию обычно по ночам, в тайном месте и, как правило, без детей – это было обусловлено гонениями. А момент причащения выглядел так – все пили из Чаши и принимали в руки Тело Христово. Лжицу стали применять только во времена Иоанна Златоустого. Поэтому технический момент причащения младенцев в этом смысле был бы, наверное, затруднителен. Но я не могу сказать, что детей в принципе не причащали. Запрета на причащение младенцев не было, и если младенец мог причаститься, то его, наверное, причащали.

А есть ли смысл причащать младенцев? Получается какой-то магический ритуал.

– Ничего подобного! Если так рассуждать, то не имеет смысла и воспитывать ребенка, пока он не говорит. Мать питает младенца грудью и уже воспитывает его. ВОС-ПИТАНИЕ. Это прежде всего – питание. И когда мы причащаем младенца в храме, всё, что он видит и слышит, он воспринимает всем своим существом. Он не может объяснить  это логически, но это вовсе не значит, что душа его отчуждена от Бога и не чувствует присутствия Божия. Наоборот, чистая душа и сердце ребенка формируются правильно. Поэтому и говорят, что мать должна причащаться, когда ходит беременная. Одно это уже воспитывает душу ребенка.

Говорят, преподобный Сергий в младенчестве не брал грудь матери в пост…

– Да, конечно. Но для всех детей это невозможно скалькировать.

Когда ребенка причащают Святых Христовых Тайн, – это для него радость и это очень хорошо!

Я сам часто вижу, как мамы приносят младенцев в храм. Иногда ребенок кричит, извивается, ручками машет. Ужас что происходит! Даже причастить его не могу – опасно. Я говорю: «Нет, причащать не буду. А ты сама-то когда исповедовалась?» – «Никогда». – «Приходи на Исповедь».

Мать пришла, исповедалась. Она причащается – и ребенок вместе с ней причащается спокойно. И в дальнейшем, когда он причащается, видно, с какой радостью он открывает  ротик, как ему это нравится, как он светится весь!

Как же это – детей не причащать?! Их надо причащать как можно чаще. Только не надо подходить к этому вопросу формально. Потому что получится никому не нужная  гонка – мать опаздывает на литургию, нервная, злобная, прибегает в последний момент… Так не следует причащать! Потому что это нервозное состояние передается ребенку и он причащается рассеянно и невнимательно. А надо причащать – благоговейно!

Как быть, если ребенку не нравится какой-то храм?

– Тут надо мудро поступать – где-то можно настоять, а где-то и ослабить.

На Причастие приносить может только мать?

– Нет, и крестная, и бабушка могут. Участие крестных, к сожалению, нынче сведено к минимуму, их почти не видно в храмах.

А если ребенок плачет в храме, что нужно сделать?

– Выйти из храма и подождать, пока ребенок успокоится.

Может, написать такое объявление при входе в храм?

– Бесполезно! Я был в одном храме в Мариуполе, так там сплошные объявления – «Голубей не кормить!», «Святую воду не разливать!», «Сектантам проповедовать запрещается!», «Туда не ходи!», «Сюда не ходи!». Ужас какой-то!

Когда я собираюсь написать объявление, сразу вспоминаю тот храм. Священник должен говорить родителям на Исповеди, на проповеди должен всегда говорить об этом, на беседах. Конечно, надо воспитывать приход.

Информация взята на сайте http://www.pravmir.ru/pravoslavnoe-vospitanie-detej-voprosy-i-otvety/

Категория: Мои статьи | Добавил: p6200 (08.04.2013)
Просмотров: 740 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа
Поиск
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

 

 

Создать бесплатный сайт с uCoz